Горе. Горе, с которым ничего не может сравниться по своему размаху и беспощадности. Черная Смерть. Медленно ковыляющая бабка с посохом, от которой несет могильной вонью и неизбежностью. Ты ступаешь голыми израненными ступнями по тропинке, вьющейся среди деревьев, оставляя за собой в пыли капли гноя и крови. И ни один человек на белом свете не знает, куда ты повернешь, и какой дорогой ты пойдешь дальше. Ты приходила несколько раз, забирая миллионы людских жизней и уводя их в темноту и небытие.
Ты забирала любимых и единственных, друзей и врагов, жестоких и ранимых, беспомощных и малых, сильных и выносливых, бедняков и королей, безбожников и праведных.
Все они безропотно шли за тобой. Смерть была для них избавлением от твоего взгляда и от отметин твоего благословления. Ты увела их, оставив на месте их жилищ гнетущую пустоту и тишину. Куда ты идешь сейчас?
Молчишь. Хоть твой капюшон и скрывает твое ужасное лицо, но злобный блеск глаз виден даже ночью.
Первый раз ты приходила очень давно. В эпоху правления Юстиниана I, византийского императора. Современники твоего визита зафиксировали, что ты гуляла по земле двести лет (541-750). За это время ты преодолела немыслимые территории. Ты прошлась по Северной Африке, откуда ты начала свой путь, бродила по Центральной и Южной Азии, топтала пыль в Аравии, стучалась в каждый дом во всей Европе. Ты даже доходила до Восточной Азии. Но поселиться ты решила в Константинополе. Там был твой дом, и там ты разошлась не на шутку, забирая больше пяти тысяч людских жизней в день.
Второе твое пришествие было предсказано самой природой. Похолодание климата, снижение солнечной активности, засуха (и как следствие голод в Китае), нашествие саранчи, ураганы и проливные дожди. Все это привело к тому, что грызуны стали кучковаться и перебираться жить поближе к людям. Европу тоже лихорадило. Засуха чередовалась с обильной влажностью. Ливни, не давшие вырасти урожаю, привели к Великому Голоду 1315—1317-х годов. Голод, в свою очередь, привел жителей Европы к Пеллагре и Ксерофтальмии. Незадолго до тебя на людских костях плясали твои младшие сестры – Черная Оспа и Проказа, добившие иммунитет европейцев окончательно.
О личной гигиене в то время вообще мало кто заботился, а церковь даже называла ее греховной. Чрезмерное мытье с созерцанием своего голого тела – вводящее в искушение греховное деяние. Святой Бенедикт поучал современников словами: «Здоровым телесно и в особенности молодым по возрасту следует мыться как можно реже». Святой Франциск Ассизский считал грязь признаком святости. Эти учения приводили к поистине глупым свершениям. Например, святая Екатерина Сиенская избегала мыться вообще. Хотя, вся ее жизнь наполнена странностями. Когда в юности мать взяла её на тёплые источники Баньи ди Виньоне, Екатерина выбрала самый кипящий из них, залезла в воду, где никто кроме неё не решался купаться, и представила, что она пробует, каковы адские муки.
О стирке одежды и белья вообще говорить не приходится. Этим еще занимались где-нибудь в захолустье, в деревнях возле рек. Но в густонаселенных городах, обнесенных крепостной стеной, затеять «постирушки» было просто нереально. Узкие улочки, где помои и мусор выливали прямо на улицу, отсутствие водопровода и канализации, текущие ручьи, которые несли в себе кровь с боен, мочу и другие жидкости и отходы. Все это стекало в реки, из которых тут же брали воду для питья и возили в город обратно. Историк Джон Келли пишет, что захламленность городов той эпохи можно охарактеризовать названиями Парижских улиц – «Дерьмовая, Дерьмяная и Дерьмишная, улица Смердящая Дерьмом, улица Дерьма и улица Мочи». Прибавьте к этому блох, клопов, тараканов и полчища крыс.
Ты начала свое путешествие (если верить историкам) из пустыни Гоби примерно в 1320 году. Из-за близости расположения, ты сначала решила пройтись по Китаю, кося его жителей направо и налево. Дошло до такого, что тогдашний арабский историк Аль-Макризи написал, что «Китай совершенно обезлюдел». Потом была Монголия и Индия. Потом ты разделила свой дух на два и направилась практически одновременно на Средний Восток и Крымский полуостров.
Практически 99% хроник говорят о том, что в Европу чуму занесли генуэзские корабли, торговавшие по всему Средиземноморью. Есть спорное свидетельство Габриэля де Мюсси, нотариуса из Генуи, что в 1346 году он находился в Каффе (Феодосия, тогдашняя Генуэзская колония), осаждённой войсками золотоордынского хана Джанибека. Согласно де Мюсси, после того, как в монгольском войске началась чума, хан приказал с помощью катапульт забрасывать трупы умерших от болезни в Каффу, где немедленно началась эпидемия. Осада окончилась ничем, так как ослабевшие он чумы монголы решили отступить. Но генуэзские корабли из Каффы в это время продолжали плавание, разнося чуму далее по всем средиземноморским портам. Версия эта спорная и у нее есть много противников и защитников, но все сходятся во мнении, что причиной распространения чумы стали корабли.
Сицилийский историк Микеле де Пьяцца подробно рассказывает о прибытии в порт Мессины 12-ти (может варьироваться) генуэзских галер:
«трупы оставались лежать в домах, и ни один священник, ни один родственник — сын ли, отец ли, кто-либо из близких — не решались войти туда: могильщикам сулили большие деньги, чтобы те вынесли и похоронили мёртвых. Дома умерших стояли незапертыми со всеми сокровищами, деньгами и драгоценностями; если кто-либо желал войти туда, никто не преграждал ему путь»
Разумеется, вскоре все корабли были изгнаны из порта, но они уже сделали свое дело. Когда они попытались вернуться в родной порт, то, прослышавшие о бедствии жители, встретили их горящими стрелами и снарядами из катапульт. Но это им не помогло, и они оттянули твой приход всего на два месяца.
Ты гуляла по Мессине, а ее жители пытались убежать от тебя, ища спасения в Катании. Жители этого города «очень обрадовались» беженцам, и вскоре Катания, не смотря на их попытки выгнать беженцев, практически полностью вымерла.
Твои посланцы на изгнанных кораблях плавали по морю, причаливая в портах и оставляя частицу тебя в каждом из них. В 1347 году они причалили в гостеприимном Марселе. После него ты за год накрыла своим саваном Бордо, Париж, Лондон и далее и далее. Интересно, что некоторые районы тебя не интересовали и их жители с ужасом наблюдали, как вокруг умирают целые города, а их ты к себе не зовешь. Ну и, конечно, в 1349 году ты пришла в Скандинавию. Ты приплыла в порт Бергена на одном из английских кораблей с грузом шерсти.
Не зараженные массы людей бурлили и не знали, что делать и как себя защитить. Появились «Чумные доктора», которые играя на страхе людей, становились попросту вымогателями денег у целых городов. Они получали огромные по тем временам жалования, превышающие раза в 4-5 жалование обычного доктора. Так еже появились всякие суеверия и продавцы амулетов и снадобий. Дураки и доверчивые люди с деньгами были всегда. И тогда и сейчас их обманывали, и будут обманывать в будущем. Люди стали постепенно сходить с ума. Было образовано множество сект и объединений. Самые известные из них было флагеллантство. Последователи этой секты верили, что эту кару на них ниспослал Бог и чтобы его умилостивить, нужно подвергнуть свою плоть испытаниям, сравнимым с теми, которым подвергался перед распятием Христос. Проще говоря, они занимались самобичеванием в жесткой форме. Эта секта существовала давно, но при твоем приходе она достигла своего апогея.
Их менее радикальные последователи назывались Бьянки. Они чем-то мне напомнили последователей Тулса-Дума в фильме «Конан-варвар». Те же белые одежды, такие же вереницы людей и завлекание новых членов в городах, те же молитвы и хвалебные песни в процессе движения.
Но самым сумасшедшим явлением в эпоху твоей власти была хореомания. Люди начинали внезапно кричать, дергаться и делать немыслимые пируэты и движения, похожие на танец. Они сбивались в группы и путешествовали от города к городу. И что самое интересное, что глазевшие на них горожане тоже начинали «танцевать». Мнений об этом явлении много, но я соглашусь с тем, которое говорит не о вселении беса и тому подобном, а о «профессиональных нищих », которые просто дурачили народ. Ведь чтобы на них посмотреть собирались толпы. Это как ярмарка. А на ярмарке всегда найдется множество «простофиль» с кошельками.
Догадайся, кого обвинили в том, что делала ты? Я вижу в твоих серых глазах еле заметный довольный блеск, намекающий на улыбку. Действительно, вышло очень смешно. Опять во всем обвинили евреев. В то время были очень популярны версии, что якобы это был «еврейский заговор», стремящийся уничтожить христианство как веру. И это была не болезнь, а ядовитый эликсир, который сделали евреи. Ее состав варьируется в зависимости от рассказчика, но самыми распространенными были такие ингредиенты как: высушенное сердце праведного христианина, смолотые в порошок ядовитые пауки, лягушки и ящерицы. Чтобы усилить эффект применялось «еврейское колдовство». Толпы людей по всей Европе совершали самосуды. Норвежский король даже приказал уничтожить всех евреев, узнав, что ты идешь в сторону его королевства. Но разве тебе это помешало? Две трети жителей Норвегии услышали твой зов и бросили все, что их держало на земле и в жизни. Ты практически стерла Норвегию с карты Европы, ввергнув ее в сильнейший кризис. Ты неоднократно возвращалась после 1349 года, вплоть до 70х годов. Из-за огромной смертности некому стало возделывать землю, следствием чего стал сильный голод и падение цен на эту землю. А это деньги в казну. Не буду вдаваться подробности экономической жизни Норвегии того времени, но скажу лишь, что страна была под угрозой подчинения более могущественными и менее пострадавшими от чумы соседями. Сейчас многие исследователи называют этот период не иначе как «Мрачное время».
Тебя изображали в картинах по-разному. Сумасбродство «Пляски смерти», ужасное побоище «Триумфа смерти», мрачный жнец верхом на драконе. Но только один человек увидел тебя такой, какой ты являешься на самом деле. Старая сморщенная старуха с тусклыми глазами, загнутым как у совы носом; ветхое тело свое, ты пытаешься скрыть своими древними одеждами; твои седые редкие пряди ветер еле-еле колышет, хоть они и выглядят невесомыми; твой противный рот может выражать только две эмоции – дикую злобу на все живое, показывая черные пеньки зубов и еле заметная ухмылка, когда ты видишь тщетные попытки людей спастись.
Этого человека звали Теодор Северин Киттельсен (1857 - 1914). Он родился в маленьком прибрежном норвежском городе Крагерё (Kragerø) в купеческой семье. Он был вторым из восьми детей и очень рано начал рисовать. Норвежская природа очень этому способствовала, благо пейзажей в окрестностях было полно. Он мечтал сделаться художником или скульптором.
Семейное положение семьи Киттельсенов резко ухудшилось, когда Теодору было 11 лет. Умер его отец Юханнес и поэтому ему пришлось рано начать работать. Он работал помощником часовщика в Крагерё, не переставая рисовать. Затем он отправился столицу Норвегии Кристианию (сейчас Осло) чтобы работать помощником маляра, но эта работа ему совершенно не понравилась, и он вернулся домой, опять к часовщику, но уже в городе Арендале. Часовщик Штейн восхищался его художественными способностями и говорил, что часовщик из него вряд ли получится, а вот художник вполне может быть. Штейн попросил несколько работ Теодора, чтобы кое-кому показать. Какова же была радость начинающего художника, когда Штейн сказал ему, что его работами заинтересовался Дидрих Мария Ол – очень состоятельный человек, разбирающийся в искусстве. Ол пригласил Теодора к себе на разговор и после длительной беседы, в которой Ол убедился в серьёзных намерениях Теодора стать художником, отправил его учиться в школу искусств в столицу, оплатив все обучение. Так юный начинающий художник начал оттачивать свое ремесло в школе Вильхельма фон Ханно, норвежца немецкого происхождения (кст., создателя книги «Почтовая марка Рожок» о серии марок, выпускающейся без перерывов на протяжении почти 140 лет).
После двух лет обучения Оле профинансировал переезд и обучение Теодора в Мюнхене. По словам самого художника это были счастливые студенческие времена, в которых он учился, работал, посещал с друзьями пабы и таверны. В общем жил как обычный студент, который занимается своим любимым делом, а не как сейчас – учатся только ради того чтобы просто получить корочки и пойти работать в совершенно другую сферу деятельности.
Но, как это обычно бывает, веселье закончилось внезапно. Ол больше не мог финансировать художника, и Теодор стал жить на скудные доходы от своих картин и влезать в долги. Ему пришлось переключиться с рисования картин на иллюстрации и карикатуры, приносившие немного большие деньги. Вскоре ему, все-таки, приходится вернуться на родину, где он за два года успел отслужить в армии. После этого он уезжает в Париж, но в 1883 году вновь оказывается в Мюнхене. Он постоянно работает, доводя свое умение до предела своих тогдашних возможностей. Его картины начинают пользоваться успехом, но все равно денег не хватает. Его тянет на родину, что и понятно. Человек находится уже много лет вдали от дома и любимой природы, в сложном материальном положении.
Наконец он решил, раз и навсегда закончить этот этап своей жизни и в 1887 году вернулся домой. В родном городе он поселяется в доме сестры и ее мужа, держащих стекольный магазин. Магазин вскоре закрывается и Теодор с мужем сестры едут работать смотрителями маяка на Лофотенах. Наконец художник находился именно в том месте, в котором всегда мечтал оказаться. Прекраснейшая природа, пейзажи и окружающее синее бушующее море сказываются на художника так же благотворно, как лекарство на больного. Он рисует несколько серий рисунков, которые потом выходят в виде самостоятельных книг с текстом, написанным самим автором.
В 1889 он встречает девушку по имени Инга Кристине Дал. Она была на десять лет его моложе, но они полюбили друг друга и через пару месяцев поженились. Это была крепкая семья, давшая девять детей. Вся семья много переезжала, не находя своего места, но в итоге они осели в имении Лаувлиа в провинции Сигдал. Там они обустроили свой дом так, как они этого хотели, а Теодор нашел в себе еще и навыки резьбы по дереву.
В середине 1890 года художник создает книгу «Черная Смерть» (норв. Svartedauen), посвященную твоим, старая карга, делам в Европе в середине XIV века. Разумеется, он тебя лично не видел и рисовал тебя на основе фольклора и сказок. Но был в жизни Теодора один интересный случай, позволивший нарисовать тебя, словно он был с тобой хорошо знаком. До того как крепко осесть, молодая семья Киттельсенов жила недалеко от родного дома художника и там им встречалась одна старуха, которую в округе называли никак иначе как «Чума» (уж не ты ли это позировала лично?). В своей книге «Книга Забвения» (норв. Glemmebogen) Теодор писал, что она была безобразной снаружи, но еще более мерзкой внутри:
«Она была маленькая и сгорбленная, лицо её было зеленовато-жёлтое с чёрными пятнами. Глаза её смотрели искоса, тёмные и беспокойные, глазницы глубоко вдавались в череп. Время от времени странный, зловещий свет вспыхивал в них, и они начинали быстро сверкать сразу во все стороны, так что было невозможно поймать её взгляд. Голова ее тряслась вверх-вниз, рот рывками двигался при разговоре — остро, ожесточённо. Она была хуже, чем сама чума, подумалось мне, и я взял её имя, чтобы назвать им Чёрную Смерть».
В 1908 году Киттельсен получил высшую награду Норвегии - орден Святого Олафа (за высокие заслуги перед государством), но, не смотря на успехи, семья продолжала испытывать материальные трудности. Им даже пришлось продать свой дом, который они сами декорировали и создавали много лет. До самого своего последнего дня Теодор работал, чтобы прокормить семью и все эти тяготы, лишения и разочарования тяготили его, так же, как и сильная болезнь. Он умер 21 января 1914 года от туберкулеза.
Книга «Черная Смерть» состоит из пятнадцати стихотворений и сорока пяти маленьких и больших рисунков. Некоторые рисунки связывает отличительная особенность – они нарисованы на уровне глаз ребенка. Словно мы смотрим глазами ребенка на старуху или на кровать с мертвым телом, вокруг которого копошатся десятки мышей. Сами рисунки выполнены в черно-белом виде карандашом, пером или углем, что подчеркивает все горе и драматизм. Книгу издали после пяти лет ожидания, в 1900 году.
Рисунок «Чума на лестнице» это кульминация этой истории. Старуха преодолела закрытые двери и поднялась на второй этаж избы, где от нее в страхе спрятались обитатели. Представьте, что чума приняла образ этой старухи, и вы слышите ее шаркающие шаги на первом этаже. Вы прижимаете своего единственного ребенка к груди, а защитить вас некому. Вашего мужа (или жену) убили разбойники полгода назад и вы тяжким трудом пытались вести хозяйство и растить ребенка.
Скрипнула первая ступенька и внезапно стало тихо. Слышны остались только ваше с ребенком дыхание и стук сердец. Вы смотрите на ребенка и гладите его по голове. Он такой маленький и хорошенький, за что ему такие напасти? Его ножка вылезла из тряпок, в которые вы его замотали. Спрятав маленькую ножку, вы переводите взгляд на лестницу, и от неожиданности и страха вас сковывает как льдом. На вас смотрит перекошенное злобой сморщенное лицо черной старухи. От ее взгляда пальцы на руках и ногах начали холодеть и неметь. По всему телу начали проступать бубоны и сочиться гной. Тело внезапно охватила высокая температура. Нахлынула слабость, головокружение и боль. Сколько времени прошло, много или мало, кто знает? Но в конце вас ждала тьма. Вечная, но избавляющая от боли.
Какая музыка подойдет к этому моменту. Такая же грустная и до обиды «безысходная». Именно такую музыку я услышал на демо 2000 года немецкой группы Wigrid. Материал представляет собой блэк-метал с большим уклоном в Burzum (присутствует даже кавер его “A Lost Forgotten Sad Spirit”), и самым ярким и подходящим к картине Киттельсена стал, имеющий такое же название, как и само демо, трек “Hoffnungstod” (нем. Ожидание смерти). Единственный участник группы по имени Ulfhednir в этом треке повествует нам о том, что жизнь закончена, мечты разбиты, все потеряно, смысла жить нет, и осталось только ждать прихода смерти. Собственно, это все, что мы пытались представить выше. Музыка на этом треке неспешна и очень похожа на депрессивный блэк-метал, но остальной материал демо чистой воды «бурзумщина».
Меньше немца вписались в картину норвежцы Covenant. Это те самые, которые подавали хорошие «блэк-метал надежды», но переименовались в The Kovenant и стали играть совсем другую и, лично мне, не интересную музыку. Для тех, кто с ними совсем не знаком - это группа бывшего басиста Dimmu Borgir (далее DB) по имени Nagash. Как сейчас, помню двойственные чувства после того как в 1998 году послушал их последний на тот момент альбом ‘Nexus Polaris’ (кст., после него группа и поменяла название и стиль музыки). Почему двойственные? Да потому, что это был второй DB. Да, там играл на гитаре еще и Astennu из DB, но чтобы уж так было похоже. Чтобы еще более развить запутанную историю скажу, что у Astennu была в то время группа Carpe Tenebrum, которая тоже была похожа на DB, а ему на смену пришел Galder, у которого был, похожий на DB, Old Man's Child, который он основал с Tjodalv, тоже бывшим участником DB. В общем, все эти группы были одним целым, но на плаву остался только DB. Но что-то я отвлекся.
‘From the Storm of Shadows’ называлось первое демо Covenant, и на его обложке группа изобразила черную старуху Киттельсена. Вышло демо в далеком 1994 году и было похоже… нет, не на Dimmu Borgir. Скорее на Emperor, перемешанный с Abigor. Эдакая каша из ‘In the Nightside Eclipse’ и ‘Verwüstung / Invoke the Dark Age’. Музыка довольно холодная, особенно в заглавном треке. Если вы слушали «норвеженщину» того времени, то вы понимаете о чем я говорю. Вообще, группы любят брать работы Киттельсена себе на обложки. Особенно норвежцы, немцы и шведы. Вспомнить хотя бы такие группы как Vinterriket, Karg, Burzum и Carpathian Forest.
Пытливый читатель может спросить, почему я выбрал именно эти кассетные релизы для написания статьи? Ведь у Wigrid на последующем одноименном полноформатнике тоже был фрагмент той же картины. Отвечу так – из чисто своих наблюдений и пристрастий. Считаю, что первые демо и пара первых альбомов группы написаны от души, даже если музыканты толком играть не умеют и записаны они в ужасном качестве. В правильности такого мнения я убеждаюсь в 95% прослушанных релизов. Взять, хотя бы, французов Peste Noire . Их трек “Dueil Angoisseus” в альбомном варианте полностью растерял свою прелесть и гениальность, которая была в его демо варианте. Поэтому я стараюсь выбирать те релизы, которые, по моему мнению, максимально передают то, что музыканты хотели нам сказать своей музыкой и «артом».
Черная смерть приходила и в третий раз, в 1855 году, начавшись с Китая, и ушла намного позднее. Даже через сто лет регистрировали отголоски ее третьего путешествия. Когда ты придешь в четвертый раз? Откуда ты начнёшь свой путь. Никто не знает кроме тебя самой, но надеюсь, тогда ты не сможешь забрать с собой столько жизней. Ты улыбаешься? Согласен с тобой, как это не грустно. Если даже сейчас твои прапраправнуки - рак, СПИД и птичий грипп косят людей направо и налево, то, что будет, когда на их руках в этот мир опять ворвешься ты?
Ты забирала любимых и единственных, друзей и врагов, жестоких и ранимых, беспомощных и малых, сильных и выносливых, бедняков и королей, безбожников и праведных.
Все они безропотно шли за тобой. Смерть была для них избавлением от твоего взгляда и от отметин твоего благословления. Ты увела их, оставив на месте их жилищ гнетущую пустоту и тишину. Куда ты идешь сейчас?
Молчишь. Хоть твой капюшон и скрывает твое ужасное лицо, но злобный блеск глаз виден даже ночью.
Первый раз ты приходила очень давно. В эпоху правления Юстиниана I, византийского императора. Современники твоего визита зафиксировали, что ты гуляла по земле двести лет (541-750). За это время ты преодолела немыслимые территории. Ты прошлась по Северной Африке, откуда ты начала свой путь, бродила по Центральной и Южной Азии, топтала пыль в Аравии, стучалась в каждый дом во всей Европе. Ты даже доходила до Восточной Азии. Но поселиться ты решила в Константинополе. Там был твой дом, и там ты разошлась не на шутку, забирая больше пяти тысяч людских жизней в день.
Второе твое пришествие было предсказано самой природой. Похолодание климата, снижение солнечной активности, засуха (и как следствие голод в Китае), нашествие саранчи, ураганы и проливные дожди. Все это привело к тому, что грызуны стали кучковаться и перебираться жить поближе к людям. Европу тоже лихорадило. Засуха чередовалась с обильной влажностью. Ливни, не давшие вырасти урожаю, привели к Великому Голоду 1315—1317-х годов. Голод, в свою очередь, привел жителей Европы к Пеллагре и Ксерофтальмии. Незадолго до тебя на людских костях плясали твои младшие сестры – Черная Оспа и Проказа, добившие иммунитет европейцев окончательно.
О личной гигиене в то время вообще мало кто заботился, а церковь даже называла ее греховной. Чрезмерное мытье с созерцанием своего голого тела – вводящее в искушение греховное деяние. Святой Бенедикт поучал современников словами: «Здоровым телесно и в особенности молодым по возрасту следует мыться как можно реже». Святой Франциск Ассизский считал грязь признаком святости. Эти учения приводили к поистине глупым свершениям. Например, святая Екатерина Сиенская избегала мыться вообще. Хотя, вся ее жизнь наполнена странностями. Когда в юности мать взяла её на тёплые источники Баньи ди Виньоне, Екатерина выбрала самый кипящий из них, залезла в воду, где никто кроме неё не решался купаться, и представила, что она пробует, каковы адские муки.
О стирке одежды и белья вообще говорить не приходится. Этим еще занимались где-нибудь в захолустье, в деревнях возле рек. Но в густонаселенных городах, обнесенных крепостной стеной, затеять «постирушки» было просто нереально. Узкие улочки, где помои и мусор выливали прямо на улицу, отсутствие водопровода и канализации, текущие ручьи, которые несли в себе кровь с боен, мочу и другие жидкости и отходы. Все это стекало в реки, из которых тут же брали воду для питья и возили в город обратно. Историк Джон Келли пишет, что захламленность городов той эпохи можно охарактеризовать названиями Парижских улиц – «Дерьмовая, Дерьмяная и Дерьмишная, улица Смердящая Дерьмом, улица Дерьма и улица Мочи». Прибавьте к этому блох, клопов, тараканов и полчища крыс.
Ты начала свое путешествие (если верить историкам) из пустыни Гоби примерно в 1320 году. Из-за близости расположения, ты сначала решила пройтись по Китаю, кося его жителей направо и налево. Дошло до такого, что тогдашний арабский историк Аль-Макризи написал, что «Китай совершенно обезлюдел». Потом была Монголия и Индия. Потом ты разделила свой дух на два и направилась практически одновременно на Средний Восток и Крымский полуостров.
Практически 99% хроник говорят о том, что в Европу чуму занесли генуэзские корабли, торговавшие по всему Средиземноморью. Есть спорное свидетельство Габриэля де Мюсси, нотариуса из Генуи, что в 1346 году он находился в Каффе (Феодосия, тогдашняя Генуэзская колония), осаждённой войсками золотоордынского хана Джанибека. Согласно де Мюсси, после того, как в монгольском войске началась чума, хан приказал с помощью катапульт забрасывать трупы умерших от болезни в Каффу, где немедленно началась эпидемия. Осада окончилась ничем, так как ослабевшие он чумы монголы решили отступить. Но генуэзские корабли из Каффы в это время продолжали плавание, разнося чуму далее по всем средиземноморским портам. Версия эта спорная и у нее есть много противников и защитников, но все сходятся во мнении, что причиной распространения чумы стали корабли.
Сицилийский историк Микеле де Пьяцца подробно рассказывает о прибытии в порт Мессины 12-ти (может варьироваться) генуэзских галер:
«трупы оставались лежать в домах, и ни один священник, ни один родственник — сын ли, отец ли, кто-либо из близких — не решались войти туда: могильщикам сулили большие деньги, чтобы те вынесли и похоронили мёртвых. Дома умерших стояли незапертыми со всеми сокровищами, деньгами и драгоценностями; если кто-либо желал войти туда, никто не преграждал ему путь»
Разумеется, вскоре все корабли были изгнаны из порта, но они уже сделали свое дело. Когда они попытались вернуться в родной порт, то, прослышавшие о бедствии жители, встретили их горящими стрелами и снарядами из катапульт. Но это им не помогло, и они оттянули твой приход всего на два месяца.
Ты гуляла по Мессине, а ее жители пытались убежать от тебя, ища спасения в Катании. Жители этого города «очень обрадовались» беженцам, и вскоре Катания, не смотря на их попытки выгнать беженцев, практически полностью вымерла.
Твои посланцы на изгнанных кораблях плавали по морю, причаливая в портах и оставляя частицу тебя в каждом из них. В 1347 году они причалили в гостеприимном Марселе. После него ты за год накрыла своим саваном Бордо, Париж, Лондон и далее и далее. Интересно, что некоторые районы тебя не интересовали и их жители с ужасом наблюдали, как вокруг умирают целые города, а их ты к себе не зовешь. Ну и, конечно, в 1349 году ты пришла в Скандинавию. Ты приплыла в порт Бергена на одном из английских кораблей с грузом шерсти.
Не зараженные массы людей бурлили и не знали, что делать и как себя защитить. Появились «Чумные доктора», которые играя на страхе людей, становились попросту вымогателями денег у целых городов. Они получали огромные по тем временам жалования, превышающие раза в 4-5 жалование обычного доктора. Так еже появились всякие суеверия и продавцы амулетов и снадобий. Дураки и доверчивые люди с деньгами были всегда. И тогда и сейчас их обманывали, и будут обманывать в будущем. Люди стали постепенно сходить с ума. Было образовано множество сект и объединений. Самые известные из них было флагеллантство. Последователи этой секты верили, что эту кару на них ниспослал Бог и чтобы его умилостивить, нужно подвергнуть свою плоть испытаниям, сравнимым с теми, которым подвергался перед распятием Христос. Проще говоря, они занимались самобичеванием в жесткой форме. Эта секта существовала давно, но при твоем приходе она достигла своего апогея.
Их менее радикальные последователи назывались Бьянки. Они чем-то мне напомнили последователей Тулса-Дума в фильме «Конан-варвар». Те же белые одежды, такие же вереницы людей и завлекание новых членов в городах, те же молитвы и хвалебные песни в процессе движения.
Но самым сумасшедшим явлением в эпоху твоей власти была хореомания. Люди начинали внезапно кричать, дергаться и делать немыслимые пируэты и движения, похожие на танец. Они сбивались в группы и путешествовали от города к городу. И что самое интересное, что глазевшие на них горожане тоже начинали «танцевать». Мнений об этом явлении много, но я соглашусь с тем, которое говорит не о вселении беса и тому подобном, а о «профессиональных нищих », которые просто дурачили народ. Ведь чтобы на них посмотреть собирались толпы. Это как ярмарка. А на ярмарке всегда найдется множество «простофиль» с кошельками.
Догадайся, кого обвинили в том, что делала ты? Я вижу в твоих серых глазах еле заметный довольный блеск, намекающий на улыбку. Действительно, вышло очень смешно. Опять во всем обвинили евреев. В то время были очень популярны версии, что якобы это был «еврейский заговор», стремящийся уничтожить христианство как веру. И это была не болезнь, а ядовитый эликсир, который сделали евреи. Ее состав варьируется в зависимости от рассказчика, но самыми распространенными были такие ингредиенты как: высушенное сердце праведного христианина, смолотые в порошок ядовитые пауки, лягушки и ящерицы. Чтобы усилить эффект применялось «еврейское колдовство». Толпы людей по всей Европе совершали самосуды. Норвежский король даже приказал уничтожить всех евреев, узнав, что ты идешь в сторону его королевства. Но разве тебе это помешало? Две трети жителей Норвегии услышали твой зов и бросили все, что их держало на земле и в жизни. Ты практически стерла Норвегию с карты Европы, ввергнув ее в сильнейший кризис. Ты неоднократно возвращалась после 1349 года, вплоть до 70х годов. Из-за огромной смертности некому стало возделывать землю, следствием чего стал сильный голод и падение цен на эту землю. А это деньги в казну. Не буду вдаваться подробности экономической жизни Норвегии того времени, но скажу лишь, что страна была под угрозой подчинения более могущественными и менее пострадавшими от чумы соседями. Сейчас многие исследователи называют этот период не иначе как «Мрачное время».
Тебя изображали в картинах по-разному. Сумасбродство «Пляски смерти», ужасное побоище «Триумфа смерти», мрачный жнец верхом на драконе. Но только один человек увидел тебя такой, какой ты являешься на самом деле. Старая сморщенная старуха с тусклыми глазами, загнутым как у совы носом; ветхое тело свое, ты пытаешься скрыть своими древними одеждами; твои седые редкие пряди ветер еле-еле колышет, хоть они и выглядят невесомыми; твой противный рот может выражать только две эмоции – дикую злобу на все живое, показывая черные пеньки зубов и еле заметная ухмылка, когда ты видишь тщетные попытки людей спастись.
Этого человека звали Теодор Северин Киттельсен (1857 - 1914). Он родился в маленьком прибрежном норвежском городе Крагерё (Kragerø) в купеческой семье. Он был вторым из восьми детей и очень рано начал рисовать. Норвежская природа очень этому способствовала, благо пейзажей в окрестностях было полно. Он мечтал сделаться художником или скульптором.
Семейное положение семьи Киттельсенов резко ухудшилось, когда Теодору было 11 лет. Умер его отец Юханнес и поэтому ему пришлось рано начать работать. Он работал помощником часовщика в Крагерё, не переставая рисовать. Затем он отправился столицу Норвегии Кристианию (сейчас Осло) чтобы работать помощником маляра, но эта работа ему совершенно не понравилась, и он вернулся домой, опять к часовщику, но уже в городе Арендале. Часовщик Штейн восхищался его художественными способностями и говорил, что часовщик из него вряд ли получится, а вот художник вполне может быть. Штейн попросил несколько работ Теодора, чтобы кое-кому показать. Какова же была радость начинающего художника, когда Штейн сказал ему, что его работами заинтересовался Дидрих Мария Ол – очень состоятельный человек, разбирающийся в искусстве. Ол пригласил Теодора к себе на разговор и после длительной беседы, в которой Ол убедился в серьёзных намерениях Теодора стать художником, отправил его учиться в школу искусств в столицу, оплатив все обучение. Так юный начинающий художник начал оттачивать свое ремесло в школе Вильхельма фон Ханно, норвежца немецкого происхождения (кст., создателя книги «Почтовая марка Рожок» о серии марок, выпускающейся без перерывов на протяжении почти 140 лет).
После двух лет обучения Оле профинансировал переезд и обучение Теодора в Мюнхене. По словам самого художника это были счастливые студенческие времена, в которых он учился, работал, посещал с друзьями пабы и таверны. В общем жил как обычный студент, который занимается своим любимым делом, а не как сейчас – учатся только ради того чтобы просто получить корочки и пойти работать в совершенно другую сферу деятельности.
Но, как это обычно бывает, веселье закончилось внезапно. Ол больше не мог финансировать художника, и Теодор стал жить на скудные доходы от своих картин и влезать в долги. Ему пришлось переключиться с рисования картин на иллюстрации и карикатуры, приносившие немного большие деньги. Вскоре ему, все-таки, приходится вернуться на родину, где он за два года успел отслужить в армии. После этого он уезжает в Париж, но в 1883 году вновь оказывается в Мюнхене. Он постоянно работает, доводя свое умение до предела своих тогдашних возможностей. Его картины начинают пользоваться успехом, но все равно денег не хватает. Его тянет на родину, что и понятно. Человек находится уже много лет вдали от дома и любимой природы, в сложном материальном положении.
Наконец он решил, раз и навсегда закончить этот этап своей жизни и в 1887 году вернулся домой. В родном городе он поселяется в доме сестры и ее мужа, держащих стекольный магазин. Магазин вскоре закрывается и Теодор с мужем сестры едут работать смотрителями маяка на Лофотенах. Наконец художник находился именно в том месте, в котором всегда мечтал оказаться. Прекраснейшая природа, пейзажи и окружающее синее бушующее море сказываются на художника так же благотворно, как лекарство на больного. Он рисует несколько серий рисунков, которые потом выходят в виде самостоятельных книг с текстом, написанным самим автором.
В 1889 он встречает девушку по имени Инга Кристине Дал. Она была на десять лет его моложе, но они полюбили друг друга и через пару месяцев поженились. Это была крепкая семья, давшая девять детей. Вся семья много переезжала, не находя своего места, но в итоге они осели в имении Лаувлиа в провинции Сигдал. Там они обустроили свой дом так, как они этого хотели, а Теодор нашел в себе еще и навыки резьбы по дереву.
В середине 1890 года художник создает книгу «Черная Смерть» (норв. Svartedauen), посвященную твоим, старая карга, делам в Европе в середине XIV века. Разумеется, он тебя лично не видел и рисовал тебя на основе фольклора и сказок. Но был в жизни Теодора один интересный случай, позволивший нарисовать тебя, словно он был с тобой хорошо знаком. До того как крепко осесть, молодая семья Киттельсенов жила недалеко от родного дома художника и там им встречалась одна старуха, которую в округе называли никак иначе как «Чума» (уж не ты ли это позировала лично?). В своей книге «Книга Забвения» (норв. Glemmebogen) Теодор писал, что она была безобразной снаружи, но еще более мерзкой внутри:
«Она была маленькая и сгорбленная, лицо её было зеленовато-жёлтое с чёрными пятнами. Глаза её смотрели искоса, тёмные и беспокойные, глазницы глубоко вдавались в череп. Время от времени странный, зловещий свет вспыхивал в них, и они начинали быстро сверкать сразу во все стороны, так что было невозможно поймать её взгляд. Голова ее тряслась вверх-вниз, рот рывками двигался при разговоре — остро, ожесточённо. Она была хуже, чем сама чума, подумалось мне, и я взял её имя, чтобы назвать им Чёрную Смерть».
В 1908 году Киттельсен получил высшую награду Норвегии - орден Святого Олафа (за высокие заслуги перед государством), но, не смотря на успехи, семья продолжала испытывать материальные трудности. Им даже пришлось продать свой дом, который они сами декорировали и создавали много лет. До самого своего последнего дня Теодор работал, чтобы прокормить семью и все эти тяготы, лишения и разочарования тяготили его, так же, как и сильная болезнь. Он умер 21 января 1914 года от туберкулеза.
Книга «Черная Смерть» состоит из пятнадцати стихотворений и сорока пяти маленьких и больших рисунков. Некоторые рисунки связывает отличительная особенность – они нарисованы на уровне глаз ребенка. Словно мы смотрим глазами ребенка на старуху или на кровать с мертвым телом, вокруг которого копошатся десятки мышей. Сами рисунки выполнены в черно-белом виде карандашом, пером или углем, что подчеркивает все горе и драматизм. Книгу издали после пяти лет ожидания, в 1900 году.
Скрипнула первая ступенька и внезапно стало тихо. Слышны остались только ваше с ребенком дыхание и стук сердец. Вы смотрите на ребенка и гладите его по голове. Он такой маленький и хорошенький, за что ему такие напасти? Его ножка вылезла из тряпок, в которые вы его замотали. Спрятав маленькую ножку, вы переводите взгляд на лестницу, и от неожиданности и страха вас сковывает как льдом. На вас смотрит перекошенное злобой сморщенное лицо черной старухи. От ее взгляда пальцы на руках и ногах начали холодеть и неметь. По всему телу начали проступать бубоны и сочиться гной. Тело внезапно охватила высокая температура. Нахлынула слабость, головокружение и боль. Сколько времени прошло, много или мало, кто знает? Но в конце вас ждала тьма. Вечная, но избавляющая от боли.
‘From the Storm of Shadows’ называлось первое демо Covenant, и на его обложке группа изобразила черную старуху Киттельсена. Вышло демо в далеком 1994 году и было похоже… нет, не на Dimmu Borgir. Скорее на Emperor, перемешанный с Abigor. Эдакая каша из ‘In the Nightside Eclipse’ и ‘Verwüstung / Invoke the Dark Age’. Музыка довольно холодная, особенно в заглавном треке. Если вы слушали «норвеженщину» того времени, то вы понимаете о чем я говорю. Вообще, группы любят брать работы Киттельсена себе на обложки. Особенно норвежцы, немцы и шведы. Вспомнить хотя бы такие группы как Vinterriket, Karg, Burzum и Carpathian Forest.
Пытливый читатель может спросить, почему я выбрал именно эти кассетные релизы для написания статьи? Ведь у Wigrid на последующем одноименном полноформатнике тоже был фрагмент той же картины. Отвечу так – из чисто своих наблюдений и пристрастий. Считаю, что первые демо и пара первых альбомов группы написаны от души, даже если музыканты толком играть не умеют и записаны они в ужасном качестве. В правильности такого мнения я убеждаюсь в 95% прослушанных релизов. Взять, хотя бы, французов Peste Noire . Их трек “Dueil Angoisseus” в альбомном варианте полностью растерял свою прелесть и гениальность, которая была в его демо варианте. Поэтому я стараюсь выбирать те релизы, которые, по моему мнению, максимально передают то, что музыканты хотели нам сказать своей музыкой и «артом».
Черная смерть приходила и в третий раз, в 1855 году, начавшись с Китая, и ушла намного позднее. Даже через сто лет регистрировали отголоски ее третьего путешествия. Когда ты придешь в четвертый раз? Откуда ты начнёшь свой путь. Никто не знает кроме тебя самой, но надеюсь, тогда ты не сможешь забрать с собой столько жизней. Ты улыбаешься? Согласен с тобой, как это не грустно. Если даже сейчас твои прапраправнуки - рак, СПИД и птичий грипп косят людей направо и налево, то, что будет, когда на их руках в этот мир опять ворвешься ты?
Андрей Paatddal Герасимов
Статья была издана в журнале Dark City '73 2013
Создано с помощью материала блога Archives Of Khazad-Dum
