четверг, 9 августа 2012 г.

Караваджо - Юдифь и Олоферн


     Так же как музыканты расхватывают картины на обложки, так же и художники пользуются чьим-то трудом для создания своих картин. Например, Библия. Это самый популярный и не иссекаемый источник для картин, гравюр и фресок.  Практически каждый художник нет, да и отметиться картиной из бытия дальних предков. Один Гюстав Доре с его иллюстрациями к Библии чего стоит. Но были и такие ситуации, когда одну и туже историю (или даже момент в истории) изобразили несколько художников. Джорджоне, Сандро Боттичелли, Андреа Мантенья, Рубенс,  Караваджо в разные времена каждый по-своему изображали одно и то же. И этот список художников можно еще продолжать дальше.
     А изобразили они молодую вдову и ее служанку во время обезглавливания Олоферна, полководца армии Навуходоносора во время его осады города Ветилуя (около 589 год до н.э.). Музыканты, пытающиеся передать настроение картины с помощью своей музыки или «озвучить» картину, есть на что опираться. На визуальное представление, на картину. Художника же приходилось труднее потому, что они только читали эту историю, и у каждого она представлялась по-своему. Но сегодня рассказ пойдет от Караваджо и его картине «Юдифь и Олоферн».
     
     Микеланджело Меризи де Караваджо родился 28 сентября 1571 года в Милане в доме архитектора Фермо Меризи и его второй жены Лючии Аратори, дочери землевладельца из городка Караваджо, неподалеку от Милана. Отец служил управляющим в доме Франческо I Сфорца, маркиза де Караваджо, хозяина этого городка. Во избежание чумы, бушевавшей в то время в Милане, в1576 году семья переехала в город Караваджо, но в 1577 году Фермо Меризи, отец юного Караваджо, все-таки умирает. Предполагается, что детство  Караваджо прошло в одноименном городке, но его семья поддерживала отношения с двумя сильными в то время семьями Сфорца (правящая династия эпохи Ренессанса) и Колонна (игравшая в средневековой истории Рима большую роль), которые впоследствии сыграли важные роли в судьбе художника.
     В 1584 вдова и четверо ее детей возвращается в Милан. Этот год был годом смерти матери юного Караваджо и годом начала его обучения в Милане у Симоне Петерцано (ученика самого Тициана). Учеба продлилась 4 года и, после окончания договора на обучение, молодой, но подающий большие надежды, художник переезжает в Венецию, где знакомиться с творчеством Джорджоне, Тициана и Тинторетто.
     В 1592 году он продает свою часть родового имения и перебирается в Рим. Тут история туманна и запутана. Вполне вероятно, что он искал источники вдохновения, развития и способы сделать карьеру профессионального художника, но некоторые историки и биографы убеждены, что он покинул этот район из-за драки. Это отчасти подтверждается в первой биографии Караваджо, написанной Джулио Манчини, в которой он был человеком со скандальным поведением и горячим характером. Так же известно, что в Рим он приезжает «голым и очень нуждающимся, без постоянного места жительства и денег».
     В Риме он подрабатывает, рисуя картины (в основном натюрморты и цветы) в мастерской Джузеппе Чезари.  Постепенно он знакомиться с разными деятелями культуры, заводит друзей среди художников. Федерико Борромео (покровитель искусств и наук, а так же кардинал и архиепископ Милана) после знакомства с Караваджо в Риме описывал его как «человека неотёсанного, с грубыми манерами, вечно облачённого в рубище и обитающего где придётся. Рисуя уличных мальчишек, завсегдатаев трактиров и жалких бродяг, он выглядел вполне счастливым человеком». 
     В 1595 году Караваджо обретает покровителя в лице одного из ведущих ценителей и знатоков культуры кардинала Франфеско Мария Дель Монте, который тут же купил несколько его картин. На Дель Монте он работает на протяжении нескольких лет и создает довольно много известных картин. В это время его известность просто взлетает ввысь, делая Караваджо живой легендой для начинающих художников.
     Но в примерно таком же ключе росла его криминальная известность и, до поры до времени, за него вступался его покровитель и высокопоставленные друзья. Достоверно известно, что он постоянно учувствовал в уличных драках, несколько раз был арестован за хранение незаконного оружия и оскорбление городской стражи, был осужден за клевету на художника Джовани Баглионе, но после вмешательства покровителя был помещен только под домашний арест. В 1605 году Караваджо был вынужден бежать на несколько недель в Геную после того как тяжело ранил нотариуса. Все эти истории удавалось заминать и скрывать (если не стало известно страже).
     Но все кончилось в 1606 году. Вечером 28 мая во время игры в реал-теннис произошла драка, во время которой Караваджо убил ножом  Рануччио Томмазони, а сам был сильно ранен. Меджу Караваджо и Рануччио до этого было много перепалок, которые часто заканчивались драками. Приводится множество версий причин этого случая. Это могла быть драка из-за женщины (Филлис Меландрони), на которую они претендовали оба, или из-за того, что Караваджо не отдавал долг (а играл он много), это даже могла быть простая случайность. 
     Друзья, участвовавшие в драке, были арестованы, а раненый художник стал скрываться. Приговор суда был строг и его заочно приговорили к обезглавливанию, а за голову его была назначена награда. Караваджо решил бежать в Неаполь и помощь в побеге ему предоставил Филиппо Колонна, который подговорил своих родственников в разных уголках страны свидетельствовать о том, что видели художника в своем городе, сбивая со следа охотников.
     В Неаполе он пробыл около года и потом отправляется в Мальту, где встречается с магистром Мальтийского Ордена с целью получения рыцарского титула, который давал ему иммунитет. После года послушничества он получает титул рыцаря, но тут же дерется со знатным рыцарем из высших чинов ордена и ранит его. Караваджо посадили в тюрьму, но (о чудо!) он оттуда сбегает, что не возможно без помощи людей наделенных властью. Тогда же его с позором исключают из ордена.
     На протяжении 1608-1609 годов он находится на Сицилии, после чего возвращается в Неаполь, чтобы оказаться под защитой семьи Колонна. В октябре он сталкивается с наемным убийцей, которого  к нему подослал раненый рыцарь мальтийского ордена. После нескольких ударов ножом в лицо  Караваджо выжил, но стал обезображен. Через своих знакомых, друзей, старых покровителей он пытается добиться прощения у Рима. Наконец такая возможность появляется (пришли известия, что Папа Павел V согласился простить художника) и он, взяв с собой три картины, отплывает в Рим.  Во время шторма корабль пришвартовывается к пристани города Пало, где его по ошибке принимают за бандита (с его-то нынешним лицом), но с помощью большой взятки отпускают. Пока шло разбирательство корабль уплывает и Караваджо, оставшись без картин, решает отправиться в Рим пешком.
     Точная дата его смерти не установлена, но историки придерживаются даты 18 июля 1610. Умер он в городе Порто д’Эрколе при не выясненных обстоятельствах, так и не узнав, что получил помилование. В 2010 году проводились исследования останков Караваджо, и они показали огромное содержание в костях ртути и свинца, используемых, в то время, для изготовления красок. Это могло послужить объяснением его буйного характера и причины смерти. Было ему всего 38 лет.
     Картина «Юдифь и Олоферн» была написана в 1599 году по мотивам Книги Юдифи. Молодая вдова Юдифь, когда у осаждаемого города не оставалось шансов, надела на себя все самое красивое, что у нее было и, взяв с собой служанку, отправилась в шатер к Олоферну. Она хотела, чтобы он проникся к ней доверием и потерял бдительность. В один из вечеров она воспользовалась представившимся случаем:
«В шатре осталась одна Юдифь с Олоферном, упавшим на ложе свое, потому что был переполнен вином. Юдифь велела служанке своей стать вне спальни ее и ожидать ее выхода, как было каждый день, сказав, что она выйдет на молитву. То же самое сказала она и Вагою (телохранитель прим. авт). Когда все от нее ушли и никого в спальне не осталось, ни малого, ни большого, Юдифь, став у постели Олоферна, сказала в сердце своем: Господи, Боже всякой силы! призри в час сей на дела рук моих к возвышению Иерусалима, ибо теперь время защитить наследие Твое и исполнить мое намерение, поразить врагов, восставших на нас. Потом, подойдя к столбику постели, стоявшему в головах у Олоферна, она сняла с него меч его и, приблизившись к постели, схватила волосы головы его и сказала: Господи, Боже Израиля! укрепи меня в этот день. И изо всей силы дважды ударила по шее Олоферна и сняла с него голову и, сбросив с постели тело его, взяла со столбов занавес. Спустя немного она вышла и отдала служанке своей голову Олоферна, а эта положила ее в мешок со съестными припасами, и обе вместе вышли, по обычаю своему, на молитву. Пройдя стан, они обошли кругом ущелье, поднялись на гору Ветилуи и пошли к воротам ее» «Книга Юдифи»
     Караваджо, естественно изобразил не «как понаписанному». Взять хотя бы присутствующую служанку. Но он нарисовал так, как никто другой. Обратите внимание, что задний план картины просто черный, а свет падает сверху только на участвовавших в убийстве. Картина выглядит очень реально, начиная от игры теней и света и заканчивая удивленным лицом, перекошенным от боли, Олоферна и неподдельным отвращением на лице Юдифи. То как вытянуты ее руки, говорит о том, что ей противно прикасаться к этому человеку, она сторониться от него, но она преисполнена решимости и делает такой страшный, но геройский поступок.   В Книге Юдифи присутствует ряд анахронизмом и ученые разделились на два лагеря: считающих, что этот случай был на самом деле и на тех, которые считают все это обычной притчей.
     Есть предположения, что Караваджо рисовал некоторые лица своих картин как автопортреты. Особенно после вынесения ему приговора. Возможно, это была такая форма просьбы о помиловании и снисхождении к нему. Я даже читал предположение, что Караваджо (да и не только он), восхищался такими моментами, как отрубание головы. Он даже якобы присутствовал при одной казни лично.. В то время в богеме было такое модное веяние как смесь прекрасного и отвратительного.
     Как видите история запутанная и туманна. Этим пользовались многие художники, изображая то Юдифь с головой Олоферна, то момент убийства, то выход из шатра и возвращение в город. Так же и группы решили оживить картину Караваджо, добавив в нее музыки. Картина по сути жестокая и кровавая, что как раз подходит под мотивы жанра Death-metal.

     Чем и воспользовались брутальные  чехи из Martyrium Christi на альбоме 2002 года ‘Reward’ и, их бразильские собраты по цеху, Mortos на дебютном демо  2001 года ‘Descendants of Cain's Fury’. Я не зря взял эти две группы, разместившие на свои обложки один и тот же фрагмент картины. Они обе взяли на вооружение библейские темы для текстов и их музыка слегка навевает творения других коллективов, что, конечно, не говорит о чем-то плохом.  В наше время постоянно возникает мысль, что ты это уже где-то слышал.
     Чехи с первых аккордов напомнили Deicide времен ‘Once Upon the Cross’ только без жирного мясистого саунда американцев и без приятного уху голоса дядьки Бентона. Но по части названия песен чехи стараются не отставать от американцев: ‘‘You Bastards!’’, ‘‘Spread My Blasphemy’’.

     Mortos, же, насквозь пронизан Cannibal Corpse, как бы не соврать, ‘The Bleeding’, правда, тоже записанный по своему.  Очень мне понравился трек ‘‘Obssession For Rotting Blood’’, сыгранный в шикарном «бошкотрясном» стиле Death Metal.
Обе команды оставляют положительное впечатление от своих плотных материалов, хоть и не подписаны пока на лейблах. Не думаю, что эти две группы музыкально изображали момент героического поступка Юдифи. Скорее всего, воспето само убийство как таковое. Отсюда и не показано, чьи руки держат кинжал. Но сама картина не взята наобум. Группы, само собой, не богоугодные и подразумевают, так называемое, «убийство во имя бога». Ведь, если посмотреть на другую сторону истории, Юдифь, не будучи кроткой и блюдущей шестой заповеди (не убей), вошла в армейский лагерь, «втёрлась» в доверие Олоферну (кстати, еще неизвестно каким способом она втиралась), хладнокровно отрезала ему голову и спокойно с ней вернулась обратно. Но за такие рассуждения, в 15 веке, меня бы сожгли бы за милую душу…
     Во время короткой переписки с басистом/вокалистом бразильцев Mortos, André мне рассказал, что своей музыкой они хотели заострить внимание на религиозном фанатизме в мире, что отчасти подтверждает мою догадку.

     Той же идеи придерживалась ныне не существующая группа из Луизианы Bloodshed Divine. Свои нечестивые гимны она ознаменовала названием ‘Summoned to the Ancient Dawn’, а сами гимны выполнила в виде сырого Black-metal. Сразу после интро начинается трек, который просто идеально подходит к картине. Движения Юдифи, движение руки, движение лезвия кинжала по горлу замедляются под медленную музыку трека ‘‘Summoned’’. Все происходит как в густом и вязком клею. Этот эффект еще больше усиливает черный фон обложки, который, словно подсвечивает три фигуры на переднем плане. 
     ‘Summoned to the Ancient Dawn’ является компиляцией из двух первых демо (кроме которых, к слову, у группы ничего и нет). Поэтому присутствует различное качество записи материала. Первая половина выполнена в духе  Darkthrone ‘Panzerfaust’, а вторая, не побоюсь этого сравнения, в духе Judas Iscariot. Каркающий вокал, черные текста, материал, сыгранный и записанный в стиле старой школы Black metal. Что еще нужно для отличного время провождения?!
     Замечу, что я получил массу удовольствия от прослушивания ‘Summoned to the Ancient Dawn’ и надеюсь на скорое возвращение группы в стан живых, о чем намекает майспейс группы.  Кстати, второе демо американцев носит обложку с картиной «Аббатство в Дубовом лесу» К. Фридриха.

     Безумно-странную музыку продемонстрировали американцы Decapitado на своем первенце ‘Blacked’ 2003 года. Стиль музыки можно охарактеризовать как Technical/Avant-garde Post-Thrash с огромной долей экспериментальной, сладжа и психопатичности. Сразу скажу, что я не любитель такой музыки, но что-то в этом релизе есть такое, что заставляет пересушивать его снова и снова, чтобы разобраться – да что же в нем такого, наконец?! Мешанину стилей можно объяснить тем, что музыканты в свое время участвовали в разных проектах, специализирующихся на разной музыке. От Death metal и заканчивая Heavy metal. 
     Вы не поверите, но среди шизофреничных ритмов и мелодий появлялись на свет места, которые порождали ощущение крутящегося вокруг меня хаоса смешанного с обломками деревьев и зданий, перемешанного огненными всполохами, что согласитесь, не совсем подходит к обложке,  НО. После нескольких прослушиваний и попыток вникнуть в этот кошмар я понял, насколько музыка идеально легла на картину. Каждый стук ударных, каждый риф, каждое слово, которое проорал вокалист, ставит черную отметину на кожу Юдифи. Она очернила себя актом убийства, кровь Олоферна была на ее руках и она, под музыку Decapitado, становиться черной как смоль.
     Примеров такого восприятия истории убийства Олоферна Юдифью множество, потому, что то, что для верующего человека свято и пример для подражания (хотя я, может быть, для нашего случая выбрал не совсем подходящее слово), то для неверующего и современно-мыслящего человека это повод к спорам. Тем более если за эти споры берутся музыканты, показывая своей музыкой совершенно противоположную точку зрения. Они видят в убийстве Олоферна «убийство ради Бога». Убийство, после которого Юдифь стали почитать до конца ее жизни и, которую православная церковь почитает как одну из праматерей (группа ветхозаветных святых, почитаемых православной церковью как исполнители воли Божией в священной истории до новозаветной эпохи). 
     Средневековая церковь трактовала эту историю как победа чистой Девы над дьяволом. Воспевалась ее храбрость, целеустремленность, стойкая вера в бога. Да, были «непонятки» и шероховатости, которые наводили на всякие размышления, но как было написано в указе инквизиции от 1550 года:
     «…Воспрещаем, сверх того, всем мирянам открыто и тайно рассуждать и спорить о Святом Писании, особенно о вопросах сомнительных или необъяснимых…»
Как говориться, спорить себе дороже.


Андрей "Paatddal" Герасимов.
Создано с помощью материала блога Archives Of Khazad-Dum 
Статья была издана в журнале Dark City '68 2012